Дмитрий Борисович  вернулся в «Моспроект-2» в мастерскую №5 в 1994 году, в ту самую мастерскую, в которой в 1973 г., после окончания МАРХИ,  он начинал работать в бригаде  Всеволода Георгиевича Тальковского. 

         Д.Б. сразу было поручено проектирование жилого дома в Погорельском переулке. Прежде, чем начать проектирование, пришлось  обойти улицы и осмотреть все значимые здания в районе улиц Б.Полянка,  Б. Ордынка, Пятницкая и Новокузнецкая. Сделано это было для того, чтобы впитать в себя окружающую среду, напитаться архитектурными впечатлениями и ассоциациями. Это в научной работе  называется – «сбор материалов». В архитектурной практике без «сбора материалов» так же никогда и ничего не получается, если только мы не встречаемся с редкостной и гениальной архитектурной эпохой, коей можно было бы считать время 1920-х годов в СССР,  когда посеянное итальянскими авангардистами семя дало великолепные всходы в виде редких шедевров советского конструктивизма. Не слушайте никого, кто говорил бы Вам, что он сам всё сочинил! Нет! Каждый из нас живёт в среде, дышит тем воздухом, в котором разносятся бациллы нового стиля – «это же в воздухе носится!», а потом рождается первенец стиля! Вопрос только в том, насколько у автора тонкое чутьё!  (Не будем здесь углубляться во все обстоятельства и причины развития именно в СССР в 20-е годы авангарда в искусстве!)

          Был собран довольно богатый «гербарий» и стало понятно, что решать  этот дом надо ни одним бруском, а расчленив его на разные по объему и характеру архитектуры объекты, которые бы сымитировали историческую архитектурную среду, соответствующую данному месту по этажности, пластическому языку и стилю. После заседания ЭКОСа  к Д.Б. подошел друг семьи Бархиных,  в то время председатель Совета, Борис Сергеевич Маркус  и сказал: «Дима, наконец, ты сделал то, чего мы так долго ждали!». Эти слова, сказанные в качестве одобрения и поддержки, очень в то время нужные, запомнились Дмитрию Борисовичу на всю жизнь.  

Конечно, надо сказать слова благодарности и главному архитектору города, чудесному человеку и архитектору Леониду Васильевичу Вавакину, который поддержал предложенное стилистическое и объемно-пространственное решение. В задании ландшафтно-визуального анализа было сказано о необходимости снизить этажность к церкви  Св. вмц. Екатерины, спроектированной К.И.Бланком в 1766-75 годах.  Но формулировка, к счастью, была не жесткой, что позволило, опираясь на эти рекомендации сделать то, что и было в результате осуществлено. В проекте удалось убедительно доказать, что отходить низкоэтажными зданиями от красной линии по Погорелькому переулку, как было рекомендовано, нет необходимости, поскольку переулок поворачивает в этом месте таким образом, что и без отступа в высоте застройки раскрывается весь церковный комплекс вдоль Погорельского переулка. Напротив, было показано, что необходимо уйти по высоте застройки вдоль Щетининского переулка, и там сделать низкоэтажные здания, которые и по масштабу, и объему создали бы необходимый гармоничный ансамбль с барочными объемами церквей, закрепив угол зданием с ротондой.

В поисках аналогов и прототипов, обходя кварталы по Пятницкой ул. Д.Б. был найден особняк 18 века с ротондой на углу по1-ому Монетчиковскому перулку, 65/10, с которым  проектируемый  в комплексе зданий особняк мог бы перекликаться.  Прекрасно зная наугольный дом Шереметева-Разумовского на углу Романова пер. и Воздвиженки у Д.Б. впервые возникла идея процитировать этот знаменитый особняк именно здесь. Конечно, никто не предполагал, что строительство в Погорельском переулке остановится на полтора года и, главное, затем все-таки продолжится. Поэтому при проектировании углового объема на Кадашевской набережной, проходившего в этот же временной промежуток,  были использованы наработки по цитированию дома с Воздвиженки, полагая, что в Погорельском переулке его уже не будет. В результате, на Кадашевской набережной укороченная цитата дома с Воздвиженки осуществилась почти на два года раньше, чем в Погорельском. Но в Погорельском, боясь неприятностей (от кого?!), М.Г. Леонов попросил Д.Б. упростить пластику архитектуры дома с Воздвиженки. В результате так и было сделано, хотя вся структура осталась той же.

Но в Погорельском переулке для Д.Б. появился своеобразный интерес в формировании композиции углового особняка. Этот интерес состоял уже не в цитировании, а в использовании приема, примененного Баженовым в доме Анненкова на Кузнецком мосту. В.И.Баженов показал в компоновке дома Анненкова, что возможно ротонду соединять с ризалитом вплотную, без цезуры! А таких примеров в архитектурной практике практически больше нет. Вот, что надо было осуществить здесь!  В результате  из дома с Воздвиженки был «вырезан» центральный ризалит и соединен с ротондой вплотную.  

Главное в проектировании в историзме, - это архитектурное качество построения объемно-пространственной композиции и отношение к детали - в их аутентичной подлинности, иначе говоря, в желании сделать так, как могло быть выполнено 100 и более лет назад. Приятно, что удалось невероятными усилиями добиться выполнения в натуре максимального количества узлов в аутентичном качестве. Так, например, удалось добиться того, чтобы промежуточные карнизы и профили в конце своего движения были завернуты под прямым углом,  т.е. подрезаны под 45 градусов, а не были обрезаны по прямой, как это делается сегодня повсеместно. Такое качество выполнения детали невероятно украшает те части фасадов, где эти карнизы можно увидеть. Или, скажем, на угловом особняке  удалось добиться совершенства в очень сложном узле стыка фронтона карниза с горизонтальным карнизом, идущем по косой стене. Все четыре угла сделаны Д.Б со строителями на месте. Или, скажем,  на нео-ампирном особняке добиться изготовления из гипсокартона (!) балок, идущих от дорических колонн перпендикулярно к стене, в качестве имитации несущих балок. Это работа авторского надзора. Такие «мелочи» строители в чертежах не замечают.

Второй особняк, который стоит торцевым фасадом к Щетининскому переулку Д.Б. решил сделать в стиле московского ампира. Оказалось, что длина фасада знаменитого Музыкального павильона Конного двора в Кузьминках, спроектированного Д.И.Жилярди в 1818-23 гг. совпадает с длиной проектируемого  особняка. Более того, также совпал в размерах и угловой павильон знаменитых петербургских Конюшен, построенных по проекту В.П.Стасова в те же годы. Вот эти два источника и дали возможность нарисовать колонну в лоджии и арочное термальное окно, опирающееся на дорический карниз. В поисках образа Д.Б. посматривал и на замечательную амбулаторию в комплексе Первой Градской больницы, спроектированную Александром Фелициановичем Мейснером в нео-ампире в 1914 году, и на его же больницу по Ленинскому проспекту, 17. Опираясь на эти объекты, он искал и наиболее убедительную линию рисунка аттика.

И, если с ампирным дорическим карнизом всё было ясно, то с колонной долгое время он не мог решить, как быть. Д.Б. внимательно  присматривался к московским ампирным объектам. Искал  прототип колонны. Казалось, что колонна  ц. Св. Татианы Московского университета не достаточно монументальна. Дорические же колонны с каннелюрами здания Московского университета Жилярди – слишком тяжелы и натуралистичны. Найти нужную колонну помог случай. Как-то раз Дмитрий Борисович зашел в одну из комнат мастерской, где стоял  ксерокс и наткнулся на разбросанные листы с чертежами. Это оказались обмерные чертежи знаменитого павильона «Супругу – Благодетелю» из парка в Павловске под Питером, построенного вдовствующей императрицей Марией Фёдоровной и архитектором Тома Де Томоном в память о Павле. Кто-то из работающих в мастерской студентов МАРХИ принес их и оставил копии уже как не нужные. Д.Б. отмасштабировал их и ахнул – высота колонны была точь в точь такой, какая была нужна – 7 метров. И монументальность колонны, и рисунок дорической капители с иониками – замечателен и совершенно то, что было необходимо.

На углу 2-го Казачьего и Погорельского переулков в результате осуществился 9-ти этажный жилой дом. Можно удивляться тому, что удалось построить такой высоты и этажности дом. Но, во-первых, на Большой  Ордынке, 51, против церкви Св. Екатерины стоит довольно высокий дореволюционный жилой дом. За ним на Малой Ордынке, 36, стоит дореволюционный жилой дом, который ещё выше дома в Погорельском. Помимо этого, место, где стоит дом в Погорельском по отметкам ниже Б.Полянки метра на 2 и он смотрится в уровень с фоновой застройкой Б.Полянки, с такими замечательными б. жилыми домами, как № 42 и 44. Так, что ошибки нет, другое дело, что прошел через Градостроительный совет и ЭКОС дом в 8 этажей, но тогда, до дефолта, в доме в Погорельском Д.Б. задумывал всего 16 квартир из них многие - двухэтажные, с высотой этажа и 3.900 и 4.200. Когда же дом после дефолта был перекуплен Леонидом Наумовичем Краснянским, Д.Б. предложил заказчику не только сделать значительно больше квартир, уменьшив их в площадь, но и врезать в проектную высоту еще один этаж, получив, таким образом, 9 этажей. Суммарная высота поднялась лишь на 1 метр.

В этом доме для Д.Б. так же было интересно попытаться сделать имитацию архитектуры дореволюционного жилого дома, подобно московским и питерским доходным домам. Отсюда появились эркеры на углах. Но помимо этой причины, существенным было создать ритм вертикалей эркеров и предполагавшейся к восстановлению колокольни ц. Св. Екатерины. В поиске ордера, решающего фасады дома, Д.Б. наткнулся на чертежи двора палаццо Питти во Флоренции. И с небольшими изменениями осуществил муфтированную ионическую пилястру и карниз архитектора Бартоломео Амманати со второго уровня двора на отметках, схожих с натурой.

 

Ещё крайне интересным было решение корзины под угловым эркером, который нависает над трехэтажным особняком. Казалось, что нарисовать подобную корзину довольно просто, зная эркеры Парижа и, особенно хорошо, эркеры замка Шенонсо. Задача состояла в том, чтобы сделать это интереснее! Помимо рисунка профиля корзины, вопрос состоял в том, как по отношению к углу дома должен быть привязан центр окружности эркера и соответственно, врезается ли угол дома в корзину или нет. Французские варианты на эту тему, как правило, давали ответ с врезкой угла в корзину, а хотелось сделать легче, воздушнее, так, чтобы центр круга эркера совпадал с углом дома. Поиски решения привели к воротам Бургоса в Испании, где корзины эркеров имеют чрезвычайно сложный рисунок, а корзина в виде перевернутого конуса своей вершиной точно врезается в стену здания. Удалось чуть выдвинуть центр круга  построения эркера с тем, чтобы нижняя подвеска корзины была не срезана стеной, а полностью осталась в объеме. Подобных эркеров с внешним диаметром в 4.5 метра в России никогда не было. Рисунок профиля корзины удалось нарисовать чрезвычайно неординарно и интересно. Взгляд снизу на эркер с такой могучей корзиной поражает своей эффектностью.   

 

​